А я это всё к тому, что, как и с самого начала моей человеческой жизни, ну, той самой, которая лет с шести начинается, в сложных ситуациях, вызывающих большое смятение и глубокую грусть, мне совершенно не с кем поделиться. В какой-то степени, психически здоровым субъектом я сформировалась лишь благодаря нескольким счастливым исключениям из этого правила, при этом вседа остро осознавая и переживая сам факт на протяжении его развития. Но правило продолжает действовать.

А когда слишком привычным становится всегда и везде проходить через всё в полнейшем разъединении, о какой счастливой будущности может идти речь, о каком доверии к ближнему?

Ну да не суть. Всегда можно постараться перехитрить и себя и природу, и совершить сознательные действия в сторону хотя бы формальной коррекции закостенелых тенденций.
Правда, единственный близко знакомый мне человек, переживший сопоставимое с моим по трудности детство и сопряженные сложности со семейными взаимоотношениями — по-прежнему Сэрочка. А другой, несопоставимый опыт, вне зависимости от его специфики, не годится для целей целительной коммуникации, состоящей в своей основе из сопереживания. Ну и вот.
Интересно, может, это ещё и с выраженно эмпатическими личностями работает? А то один подопытный наскребётся. Но что-то как-то сомнительно.